Однажды, — рассказывает И. Ф Медведев, — подхожу я к пасеке. Смотрю, кто-то хозяйничает у улья. Вначале думал — человек, но, подойдя поближе, разглядел — медведь. Стоя на задних лапах, косолапый скинул крышу с улья, выбросил пустые рамки, а медовые потащил к ручью и стал бросать их в воду, после чего начал бултыхаться и сам, стараясь отогнать от себя назойливых пчел. Полакомившись медом, медведь снова направился к точку. Но терпение мое лопнуло. Схватил порожний таз, стал барабанить в него и кричать что было сил. От громкого крика и звона косолапый стремглав кинулся в заросли. После этого случая я пошел в село и пригласил охотников из рай-охотсоюза. Охотники просидели три дня в засаде, но медведь так и не явился. В этом же году осенью, после переноса ульев в зимовник, прихожу на пасеку и вижу: зимовник сверху разрыт, вокруг разбросана земля. Видимо, медведь решил добраться до ульев, но прочный накат бревен на крыше устоял против его когтей. Потерпев неудачу, мишка направился под навес, где лежали корпуса и стояла медогонка.
Однажды, — рассказывает И. Ф- Медведев, — подхожу я к пасеке. Смотрю, кто-то хозяйничает у улья. Вначале думал — человек, но, подойдя поближе, разглядел — медведь. Стоя на задних лапах, косолапый скинул крышу с улья, выбросил пустые рамки, а медовые потащил к ручью и стал бросать их в воду, после чего начал бултыхаться и сам, стараясь отогнать от себя назойливых пчел. Полакомившись медом, медведь снова направился к точку. Но терпение мое лопнуло. Схватил порожний таз, стал барабанить в него и кричать что было сил. От громкого крика и звона косолапый стремглав кинулся в заросли. После этого случая я пошел в село и пригласил охотников из рай-охотсоюза. Охотники просидели три дня в засаде, но медведь так и не явился. В этом же году осенью, после переноса ульев в зимовник, прихожу на пасеку и вижу: зимовник сверху разрыт, вокруг разбросана земля. Видимо, медведь решил добраться до ульев, но прочный накат бревен на крыше устоял против его когтей. Потерпев неудачу, мишка направился под навес, где лежали корпуса и стояла медогонка.
Не обнаружив лакомства, он разбросал все ульи и расплющил медогонку. Затем направился к порожней металлической бочке, которую я использовал как поилку для пчел, и катал ее до тех пор, пока не превратил в бесформенную массу. За все эти годы я потерял от медвежьих набегов около 40 семей пчел. Это большой ущерб, нанесенный «косолапым семейством» моей любительской пасеке. Этого могло не случиться, если бы у меня было хоть какое-нибудь ружьишко для отпугивания медведей, но, к сожалению, для того чтобы его иметь, необходимо преодолеть массу барьеров, а мой возраст уже не позволяет этого сделать. Правда, в последнее время медведь больше ко мне не наведывался. Очевидно, нашел другую пасеку.